Как много навязших в зубах шуток о женской логике, женском уме, девичьей памяти и прочих особенностях мыслительного процесса прекрасной половины рода человеческого. На самом деле это даже не критика женского ума — это превозношение мужского. Но это реальное или мнимое превосходство не имеет никакого значения. Ведь Творец дал женщинам красоту — оружие, тайну которого не способен разрешить ни один мужской мозг.

Формула красоты

Женскую красоту называют силой, способной перевернуть мир. Речь, конечно же, не идёт о передвижении гор и опрокидывании морей. Красота может перевернуть мир в глазах человека — об этом так точно сказал Чехов: «Около нашего вагона, облокотившись о загородку площадки, стоял кондуктор и глядел в ту сторону, где стояла красавица, и его испитое, обрюзглое, неприятно сытое, утомлённое бессонными ночами и вагонной качкой лицо выражало умиление и глубочайшую грусть, как будто в девушке он видел свою молодость, счастье, свою трезвость, чистоту, жену, детей, как будто он каялся и чувствовал всем своим существом, что девушка эта не его и что до обыкновенного человеческого, пассажирского счастья ему с его преждевременной старостью, неуклюжестью и жирным лицом так же далеко, как до неба»... Красивая женщина — что же это всё-таки значит?

Что тут думать! Конечно же, 90-60-90 (или их региональные аналоги). К этому стереотипу есть ещё целый набор показателей, «глянец» его тиражирует миллионами копий. Так что текущий идеал — словно число «пи», точно вымерен до десятитриллионного знака после запятой, опубликован и вдалбливается в головы — как женщин, так и мужчин. Первым приходится этому соответствовать, вторым — это любить. Такой вот баланс спроса и предложения. Рыночная гармония!

Это — оценка экстерьера, подход барышников, торгующих лошадьми и собаками. И дело не только в ограниченности подхода и «оцифровке» того, что способно перевернуть этот мир в наших глазах. И даже не в откровенном цинизме. И вообще — какой у неё при этих 90-60-90 рост и вес?!

Нам приходится набить множество шишек и сильно повзрослеть, чтобы согласиться с мудрецом: Сердце унылое и лице печальное и рана сердечная — злая жена. Тут уж не помогут ни девяносто, ни шестьдесят, ни снова девяносто...

А ещё эта дециметровая красота — проходит, увядает. И что тогда, лет через тридцать, останется — «шаркающая походка, плоские ступни, полуразвалившийся бюст, седеющий веничек волос»? Где же тут красота — и кто же это полюбит?

И вот тут кроется проблема взаимности и соответствия. Если женщина видит свою красоту исключительно в цифровом эквиваленте, то найдётся и адекватный любитель именно такого понимания, для которого незыблемы стандарты лошадиных барышников. Но время всё расставит по своим местам; когда актуальность показаний сантиметра и напольных весов существенно снизится — что предъявят ценителю внешних прелестей? Силиконовые импланты и шприц с Ботоксом? А к этому ещё и сварливый нрав и неразвитый ум? — Игры на этом поле и по этим правилам всегда заканчиваются одинаково: молодость берёт не своё. — Таким образом, женщина красива тем, что она сама в себе полагает красивым; любят её за то, что она сама в себе любит и культивирует.

Это всё, конечно, не значит, что о красоте внешней следует забыть. Куда там... От неё отрешиться трудно, а в Киеве — абсолютно никакой возможности отрешиться!

Несть спасения...

Спасаться в Европе намного легче, чем в родном Киеве. Ой-ёй-ёй... На улицах, в метро, в магазинах, дома, в церкви, в поле, в лесу, в офисах и на заводах, всюду, всегда и везде — ну такие красавицы. Ой-ёй-ёй...

Украинки подобны фигурам высшего пилотажа — их сложно вообразить, они кажутся невозможными, но они существуют. Однако поверить — с трудом — в реальность бытия этой красоты можно лишь в один момент — в миг видения. Она скрылась за углом или канула в разверстую пасть метро — и уже охватывают сомнения: не пригрезилась ли? Но тут же следующая грёза отвлекает и заставляет забыть ту неповторимую, канувшую в метро или скрывшуюся за углом...

В Европе ловишь себя на мысли, что женщины хороши, но хороши они как-то вполне ожидаемо. Могли бы, пожалуй, быть и лучше. Всегда остаётся зримый зазор между тем, что есть, и тем, чего бы хотелось. Но наши... Их красота всегда находится в опасной для мужчины зоне между тем, чего хотелось бы, и тем, что совершенно невозможно.

Всё-таки в Европе спасаться легче. Намного легче!

Где же тут красота: некоторые наблюдения

Есть темы, чрезвычайно важные для женщин, о которых мужчинам трудно судить. Признаем, что есть дела чисто женские, в которые нам лучше не вникать (и это вовсе не пресловутые «киндер, кюхе, кирхе»). Классический пример такого дела — мода. Тут у нас есть возможность лишь для некоторых наблюдений, не более того. В конце концов, всё, что изложено здесь, нам могло просто показаться.

Вся одежда состоит из одних и тех же деталей. Шьют ли её в Лондоне или в Стамбуле, Валентино из Парижа или Валентина из ателье напротив — неважно: рукава, воротники, лацканы — ничего нового. Но что действительно отличает изделия швейной промышленности — так это соблюдение некоторой границы, за которой и дорогая одежда (вместе с владелицей) смотрится дёшево. Дёшево не в смысле цены, а смысле того, что эта одежда транслирует окружающим. Где же тут красота?

Недавно британцы опытным путём установили, что максимальным вниманием мужчин пользуется женщина, которая обнажает 40 % поверхности тела. Меньшая, равно как и большая, обнажённость резко снижает привлекательность женщины. Это же как надо изощряться дамам в странах с холодным или жарким климатом... Наверное, выводы этих учёных имеют силу только для того места, где проводился эксперимент, — для крупного ночного клуба.

С обувью — аналогичная история. Есть умельцы, которые знают тайную комбинацию высоты каблука и крутизны подъёма, которая заставляет женщину ходить в лёгком полуприсяде и чуть согнувшись в пояснице. Это зрелище больше всего напоминает собаку, поставленную на задние лапы, или профессора Люпина, когда он случайно увидел луну и превратился в оборотня. Где же тут красота?

Прежде чем выйти из дому и предъявить себя миру, женщина тщательно и подолгу выбирает одежду. Можно подумать, что при выборе нарядов, макияжа и выражения лица она пытается произвести сильное впечатление в первую очередь на себя. Это не совсем так; метит-то она в соперниц (это — все прочие в юбках), но поражает — себя и нас, мужчин.

Итак, выбор сделан и образ создан. Выражение её лица становится слегка мечтательным, глаза подёргиваются томной дымкой. Красавица впадает в состояние безадресной влюблённости. Она в восхищении от своего образа. Граница между этим образом и собственно личностью — так размыта, так тонка. Разве мой образ — не я сама? Разве он не отображает мой собственный внутренний мир?..

Конечно, если рядом находится мудрый и добрый рыцарь, женщине не только можно, но и нужно предаваться такого рода милым заблуждениям. Тут ключевое слово «милым». Для женщины в вопросах внешности и красоты важна не логика, а эффект, а задача рыцаря — этот эффект поддержать. Однажды у витрины, в которой красовались стройные и высокие манекены в купальниках, остановилась пара. Она, миниатюрная, но с пышными формами, сказала своему спутнику: «Смотри, какие девушки, тебе такие нравятся». Он ответил: «Нет, я люблю маленьких и толстых». И тут же, на её возмущённый взгляд, торопливо добавил: «Жаль, что ты не такая!» Она расцвела и поцеловала его...

Что первое произносит женщина, собираясь выйти в свет? Как правило, «мне нечего надеть!» и «я толстая!». Но не обманывайтесь: эти классические возгласы, звучащие по всему миру перед зеркалами и у распахнутых шкафов, нельзя воспринимать буквально. Это — боевой клич красавицы, вышедшей на тропу войны, в которой побеждают взятые в плен...

Первое сетование означает, что дизайн и мода не предложили ничего достойного того образа, смутные черты которого в данный момент взволновали воображение прелестницы. Это нериторический упрёк всемирному кутюру, всем этим ферре, гальяно и диорам. Второй возглас — его ни в коем случае нельзя поддерживать, кивать или просто молчать, воздерживаясь хотя бы от односложного опровержения. Это такое небезопасное кокетство, флирт на грани фола, парадоксальный автокомплимент. Суть этого утверждения — «я толстая!» — в однозначном, недвусмысленном и явном отрицании приданной ему формы.

Тварный мир — весьма сложная штука. Некоторые вещи человеку уже удалось познать и понять, но океан непознанного — безбрежен, как прежде. Человек во многом и сам для себя остаётся тайной, а ведь и для Господа человеческое сердце — пресловутый камень из любимой семинаристами загадки. Но иногда правильное отношение — много лучше правильного понимания. Поэтому разгадку женской красоты лучше оставить мудрецам, а с нас довольно будет и правильного отношения к женщине — правильного, по заповедям о ближнем нашем. С надеждой на взаимность.